Перчатки

[rocknrolla-slash]

При пересмотре фильма случился маленький фетиш. Всё-таки перчатки - это сексуально, и это понимают даже русские бизнесмены.

Название: Перчатки
Автор:  Лася
Фэндом: Rock'n'rolla
Пейринг: Юрий Омович \ Виктор
Рейтинг: R
Предупреждения: Постканон, какое-то подобие насилия и извращения

Для тех, кто забыл, как эти двое выглядят

Хорошая же пара, что ж про них никто не пишет?

Юрий сидел в своей каюте в полном одиночестве и качал в руке бокал с охрененно дорогим виски, завороженно глядя на янтарную жидкость. Пить или не пить - вот в чём вопрос. Впервые в жизни русскому бизнесмену хотелось банально надраться - да так, чтобы забыть про всё. В голове был какой-то шум: треск разрываемой ткани, женские крики, свист ударов. А перед глазами неумолимо плыла фигура Виктора, поднимающегося по ступеням. Юрий пытался думать о другом: о картине, о сорвавшейся сделке, об окровавленных губах красавицы Стеллы - а получалось только о Викторе. Его появление отпечаталось в мозгу неестественно чётко, по кадрам, так, что можно снова и снова проигрывать в голове этот маленький фильм в замедленной съёмке - что Омович и делал.
"Извини" - должен был сказать Юрий, встречая его на пороге, отодвинув в сторону ещё не понимающую всего ужаса своего положения Стеллу. "Твои женщины всегда дорого нам обходились" - должен был ответить Виктор, как всегда серьёзный, собранный и жестокий - но неизменно прощающий своему боссу все проколы. Однако в головах у обоих в этот момент что-то перемкнуло.
- Зачем перчатки? - тупо спросил Юрий, глядя на руки своего подручного.
- Сейчас - незачем, - ответил тот и равнодушно стянул их, засунул в карман. - Они для тебя.
Больше они не сказали друг другу ни слова. Умный Виктор сразу всё понял, как только увидел картину, и даже не стал останавливать Омовича, когда тот ушёл, раскалываемый головной болью, осознанием предательства и глухим недоумением. То есть - для него?
Воображение услужливо подкинуло картину. Вот дверь открывается и входит Виктор, и на лице у него такое выражение, какое у него бывает только тогда, когда он профессионально точно ломает кому-либо кости - а в руках у него перчатки, и он говорит что-нибудь в стиле... "Ты не учишься на своих ошибках, Юра. А те, кто не хотят учиться, должны быть наказаны".
- По-моему, это из какого-то порно, - бормочет русский и залпом выпивает сразу половину содержимого бокала. Вкус элитного напитка распробовать не удаётся.
Ну вот для чего нужны перчатки? Ими можно ударить, например.
Воображение не дремлет. Вот Виктор резко замахивается - и щёку обжигает хлёсткий удар. Юрий изумлённо вздрагивает, пытается отодвинуться, но сильный помощник опрокидывает его на кровать, одной рукой сжимая чужие запястья, а другой нанося второй удар - уже не такой сильный, но не менее болезненный.
Зачем ещё они могут понадобиться? Ещё ими можно заткнуть рот.
Юрий хочет заорать, чтобы прибежали охранники, но Виктор ловко запихивает одну из перчаток ему чуть ли не в глотку, проводит большим пальцем по чужому гладко выбритому подбородку. Улыбается - так, как может только он - показывая собственное превосходство. Проводит пальцами вниз: шея, грудь, живот, а потом дёргает за пряжку дорогого ремня, вытаскивает его из брюк, стягивает им руки своей жертвы.
- Точно порно, - качает головой Омович. - Нельзя мне пить.
И допивает остатки виски. Виктор в этот момент стягивает с босса брюки вместе с бельём, переворачивает его на живот, упирается коленом куда-то между лопаток, поигрывает оставшейся перчаткой. "Сколько миллионов мы потеряли из-за твоей дурости, Юра? Давай-ка посчитаем". Закусывает губу, размахивается и...
Виктор входит без стука, разминает шею, кивает вместо приветствия. Юрий поспешно ставит допитый бокал на стол, но делает это слишком громко.
- Ты пил, что ли? - удивляется помощник. - Ты же никогда.
Мужчина неопределённо разводит руками, смотрит виновато, а перед глазами только одно - перчатки, небрежно кинутые на кровать. Виктор берёт бокал, нюхает.
- Сколько выпил?
"Давай-ка посчитаем".
- Один.
- Ну и хватит, - а себе наливает, пьёт спокойно, как воду - уж он-то пить умеет. Он вообще всё умеет. Прикрывает глаза, снова поводит шеей - видимо, устал сегодня заниматься физической деятельностью во имя справедливости - проводит языком по губам. Юрий чувствует, как горят его щёки. Слава богу, это можно списать на алкоголь.
- Как она?
- Созналась, если ты об этом. Картину я уже отвёз в твой офис.
- А...
- А об остальном я как раз пришёл поговорить, - обрывает его Виктор. - Мне кажется, самое время разобраться в наших с тобой отношениях. - Юрий не отвечает. Он смотрит на перчатки, а сердце стучит так сильно, что отдаёт в висках. - Я с тобой работаю уже довольно давно - и хоть раз я тебя подводил? По-моему, моя интуиция спасла нам не меньше денег, чем потратила твоя любовь к амурам. И что я слышу, когда даю тебе дружеский совет? Кажется, что-то про то, что я слишком мелочный?
- Ну извини, - бормочет Омович, боясь поднять глаза на распалённого помощника. Виктор редко позволял себе повышать голос на босса; если быть точнее - никогда. "А ещё он на тебя никогда руку не поднимал" - напоминает воображение, услужливо подсовывая не выходящие из головы картины. Перчатки лежат на постели чёрными пауками. Виктор расходится не на шутку: видимо, чувствует редкий момент своей власти над начальником.
- Ага, догадался. "Уважение иерархии", мать её. Я, значит, нарабатываю свой горб на тебя, но не получаю и десятой доли того внимания, какое получают твои охрененно дорого обходящиеся нам шлюхи!
"По-моему, он ревнует" - говорит воображение. Юрий не слушает: он чувствует, как в нём закипает разгорячённая виски кровь.
- Я же извинился! - срывается он, тоже вскакивая на ноги. - Чего тебе ещё? Зарплату за интуицию прибавить?
Виктор нехорошо щурится, а Юрий понимает - ещё немного, и он нарвётся. Ещё немного, и его порнографические фантазии будут воплощены в жизнь.
- Ну и стерва же ты, Юра, - холодно цедит Виктор, точно выплёвывая каждое слово. - Ты хоть понимаешь, во сколько нам эта твоя Стелла обошлась? Да за такие деньги я сам с тобой спать буду, только перебесись уже!
Воображение быстро щёлкает в голове сменой кадров. Вот обнажённый Виктор в постели, хмурый, сдвигающий ноги, пытающийся скрыть своё смущение. Вот он облизывает губы, запрокидывает голову, дышит часто, рывками. Вот он становится на колени, кладёт руки на чужие бёдра, смотрит выжидающе, ждёт приказа. А вот самое яркое - он нависает над своим боссом, вдавливает его в постель - до боли - а на руках у него перчатки, и этими самыми руками он водит по обнажённому беззащитному телу, бесстыдно лезет туда, куда лезть нельзя...
Омович понимает, что сходит с ума. Он отводит взгляд и едва удерживает себя от того, чтобы поправить неожиданно начавший душить воротник - этот жест выдал бы его возбуждение с головой.
- А зачем перчатки-то? - спрашивает он, снова бросая взгляд на холодную чёрную кожу, контрастирующую со светлым постельным бельём. Виктор кусает губы.
- Юр, ты что, больше одного бокала выпил? Причём тут вообще перчатки?
- Ты же сказал, что они для меня.
- Да пошутил я. Если они тебе так нравятся, то забирай.
Юрий улыбается, не зная, что говорить дальше. Виктор тоже кривит губы - не улыбается, но почти похоже.
- Мне считать это примирительным подарком?
- Считай, - мужчина снова наливает себе виски, салютует бокалом. - И считай, что тебе повезло: я в который раз отпускаю тебя без наказания, хотя следовало бы.
Дверь за ним захлопывается быстрее, чем Юрий успевает осознать сказанное. Кровь стучит в висках, а возбуждение требует срочной разрядки. Омович без сил падает на кровать, чувствуя себя чертовски пьяным. Одной рукой расстегнуть ремень, залезть к себе в брюки, сжать себя до боли. В другой руке - перчатки. Воображение становится всё бесстыднее и бесстыднее.
"Да за такие деньги я сам с тобой спать буду".
Вот Виктор входит к нему завтра в кабинет, приносит какие-нибудь документы или спешит сообщить важную информацию, но босс не собирается его слушать - завалить его на стол, разорвать рубашку, припасть губами к ямочке на шее...
"Да он меня убьёт за рубашку" - говорит Юрий воображению. "Хорошо" - отвечает оно, - "Тогда так".
Вот Виктор входит к нему завтра в кабинет, без документов, зато с важной новостью. "Знаешь, я тут ещё раз посчитал, сколько мы потеряли, и решил, что оставлять тебя без наказания было бы несправедливо". И уже он оказывается завален на стол, это его рубашка разорвана, и это на его шее чертит узоры чужой горячий язык...
- Накажи меня, Виктор, - шепчет Юрий в перчатки, от которых дурманяще пахнет кожей, и неожиданно для себя самого кончает. И тут ему должно бы было стать стыдно и плохо - но ему, отравленному первым в жизни алкоголем, не стыдно и хорошо - и он засыпает с улыбкой, готовясь увидеть самые непривычные и неприличные сны за свою жизнь. Он не знает о том, что Виктор с его маниакальной любовью следить за личной жизнью босса, не лишил себя удовольствия вставить в подаренные перчатки миниатюрный микрофон - а значит завтра русскому бизнесмену всё-таки не избежать наказания у себя в кабинете.